Максим Винярский: Огромная солидарность ощущалась даже в тюрьмах
- 13.09.2025, 22:31
Координатор гражданской «Европейская Беларусь» дал первое интервью после освобождения.
Координатор гражданской кампании «Европейская Беларусь» Максим Винярский оказался среди политзаключенных, которых 11 сентября белорусские власти освободили и вывезли к литовской границе.
Оппозиционный политик рассказал сайту Charter97.org о первых эмоциях на свободе:
— Меня охватило огромное чувство возможности реализовать то, что я не мог сделать за эти пять лет. Пять лет я не мог открыто сказать людям, как я благодарен им за солидарность, за то, что они с нами, за то, что они борются, чтобы мы, политзаключенные, смогли выйти на свободу и снова увидеть это небо, увидеть эту траву, вдохнуть свежий воздух. Безумное чувство благодарности, потому что ограничена переписка, нет никакой возможности передать, насколько ты рад тому, что есть люди, которым не все равно, которые помнят, которые знают, которые хотят, чтобы ты выдержал, чтобы ты вышел на свободу.
Наконец-то можно каждого обнять, каждому хочется сказать, как ты рад его видеть, слышать, читать, что он про тебя или тебе пишет. Это просто непередаваемое счастье. Большое сердечное спасибо всем журналистам, всем правозащитникам, которые продолжали давить, пока не добились нашего освобождения.
— Чувствовалось ли поддержка, о которой ты говоришь, в зоне, в колониях, в тюрьмах? В чем это проявлялось?
— Как бы смешно это не звучало, мы видели поддержку по поведению тех, кто нас охранял, потому что им было очень неудобно разговаривать с нами. Ведь они-то знают, цензор колонии в курсе, сколько писем приходит человеку.
Оперативные сотрудники знают, что про нас пишут СМИ, что про нас вспоминают на свободе и понимают, что они ничего не могут сделать с тем человеком, за которым стоит общество, за которым стоят гражданские активисты, не останавливающиеся ни перед чем, даже перед риском сесть рядом с нами в тюрьму. Пишут письма, поддерживают, помогают родственникам.
До нас это доходило через самих же сотрудников, которые кто-то с усмешкой, а кто-то с завистью говорили: «Елки-палки, почему вы не ломаетесь, почему вы не сгибаетесь, почему вы не просите прощения». Мне не за что просить прощения. Прошу прощения только у своих родственников, которые, может быть, за меня переживали, но я же ничего преступного-то не сделал. Раскаиваться-то мне не в чем.
— Вас фактически лишили белорусского гражданства, выслав за границу без паспорта. Как вы это прокомментируете?
— На мой взгляд, это преступление. У людей украли страну, за будущее которой они боролись. С этим преступлением нужно разбираться.
Знаю, что, скорее всего, в тюрьме оказался Николай Статкевич, отказавшийся покидать свою родину. Я знаю, что сейчас в тюрьме в Гродно по-прежнему находится в заключении Павел Северинец. Моя подруга и коллега Елена Лазарчук сидит на строгом режиме в Речице, еще тысячи белорусов продолжают находиться в нечеловеческих условиях под давлением диктатуры, под давлением репрессивного режима.
Каждому из нас представляется святая возможность встать снова в строй и продолжить бороться за их освобождение, продолжить бороться за перемены в нашей собственной стране, в которой должен править не пахан, а закон, и этот закон придется устанавливать нам самим. Нет другого закона, нет других прав, кроме тех, которые ты способен взять сам.
— А как это сделать? Бороться как? Что каждый человек может сделать, каждый патриот, каждый борец за свободу, чтобы быстрее вышли на свободу все политзаключенные?
— В первую очередь — победить свой собственный страх, свою собственную лень, безразличие и равнодушие. Продолжать давить каждый день, без остановки. Вода точит камень, и каждый из нас способен принести другим людям и самому себе свободу, право, достоинство и честь.