Экс-президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес: Жду, когда настанет фаза «Фламинго»

• 1.09.2025, 16:44

Эксклюзивное интервью для сайта Charter97.org.

Бывший президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес — большой друг демократической Беларуси и воюющей за свободу Украины.

В эксклюзивном интервью для сайта Charter97.org экс-глава Эстонии рассказал, как правильно понимать процессы, которые происходят в России, сделал прогноз по завершению войны в Украине и дал совет белорусам, которые хотят видеть свою страну в ЕС.

— Совместные российско-белорусские военные учения «Запад-2021» послужили прикрытием для наращивания группировки российских войск вдоль границы с Украиной перед полномасштабной агрессивной войной. Что вы думаете об учениях «Запад-2025», которые запланированы на сентябрь?

— Это ротация. Они проводят их каждый год: «Запад», «Восток», «Центр», «Кавказ». Будет интересно посмотреть, что они отрабатывают и что смогут выставить на предстоящих учениях, поскольку российская армия сейчас находится в довольно плачевном состоянии по сравнению с тем, что было в 2021 году. Мы наблюдаем за их действиями, и некоторые из них могут быть довольно забавными. В прошлый раз огромные катера на воздушной подушке без предупреждения просто въехали на пляж Калининграда, и тысячи людей бежали оттуда, спасая свои жизни, потому что, как это обычно бывает по советско-российским традициям, никого не предупредили, и все были напуганы. Посмотрим, что будет. Уверен, натовцы будут внимательно следить за этим.

— Было объявлено, что в ходе учений будут проведены испытания гиперзвуковых баллистических ракет «Орешник», а также имитация (что бы это ни значило) ядерного удара.

— Единственное, что они могут сделать, — это, возможно, запустить что-то из Калининграда, а затем отработать то же самое внутри Калининграда, потому что иначе как можно имитировать это в соседних странах?

— Видите ли вы какую-либо опасность для Сувалкского коридора в связи с учениями «Запад-2025»? Есть ли потенциал для каких-либо провокаций на этом направлении?

— Честно говоря, я не знаю, откуда у них войска для провокаций. Это компактная территория диаметром 60 километров. Но посмотрим, что они смогут сделать. Очевидно, что они не будут вести стандартные военные действия. Возможно, они что-то сделают с нелегальными мигрантами, что-то типично советское или российское, чтобы изводить поляков и литовцев. Посмотрим.

Не думаю, что кто-то здесь особенно обеспокоен. Думаю, людям больше интересно, что они собираются сделать. Очевидно, что сейчас у них дела идут очень плохо в Украине. Интересно будет посмотреть, что они смогут сделать. Также интересно, что Скабеева недавно рассказывала из какого-то странного польского источника о том, как «эстонцы планируют превентивный удар по России» — стандартная чушь, которую они несут.

— Значит, вы не видите непосредственной опасности для стран Балтии от предстоящих учений?

— Не вижу. Если бы была реальная опасность, мы бы увидели наращивание сил. Пока мы не увидим наращивания сил у границ стран Балтии, нам не о чем беспокоиться. Мы просто понаблюдаем, как они проводят свои военные учения в советском стиле.

— До этой ужасной агрессивной войны вы говорили, что лучший способ понять путинскую Россию — это посмотреть фильм «Крестный отец». Как лучше всего понять путинскую Россию после Бучи?

— Существует стандартная либеральная критика, что не следует оценивать Россию по одному шаблону и утверждать: «Россия такая». С другой стороны, если взглянуть на историю поведения России в отношении ее соседей за последние 500–600 лет: вторжение, резня, насилие, массовая депортация людей — они делали это здесь, в Эстонии, при Иване Грозном, при Петре Великом… Они делали это в Финляндии, в Латвии, Литве — теперь вы видите это в Украине. Если существует эта историческая модель поведения, подразумевающая действительно плохое поведение, то, я думаю, нам нужно наконец признать, что Россия не изменилась, и русские такие, какие они есть, и частью их подхода являются военное покорение, убийства мужчин, изнасилования женщин и похищения детей — это русский способ ведения войны.

— А как обстоят дела внутри России? Полный Russland über alles («Россия превыше всего»)?

— Пропагандистская машина работает уже много лет, но, похоже, это именно так.

Другая сторона положения вещей внутри России заключается в том, что экономика находится в по-настоящему бедственном положении, число людей, записывающихся в армию, падает, и они резко сократили сумму денег, которые платят людям за поездку в Украину. Я жду, когда в этой войне настанет фаза «Фламинго».

— Путин — военный преступник, но до того, как он стал таковым, было много пособников — вы даже придумали термин «шредеризация». Кого вы считаете главными пособниками Путина?

— Сейчас, я бы сказал, это в основном видно в администрации Трампа, где на уровне исполнительной власти они не хотят признавать, что Россия делает что-то плохое. Вы видели это в феврале 2025 года, когда США встали на сторону России в резолюции ООН по Украине. США голосовали вместе с Беларусью, Северной Кореей — даже Китай воздержался. Вы видели это также в марте, когда США наложили вето на предложение G7 об усилении санкций против теневого флота российских нефтяных танкеров. Так какая же страна препятствует единству Запада? Тогда это был Герхард Шредер, теперь это администрация Трампа.

— Какова вероятность заключения продвигаемого Трампом мирного соглашения между Россией и Украиной?

— Я пока не знаю, что это такое. Конечно, что касается обмена территориями, то обмениваться с Россией нечем, когда Россия не за столом переговоров. Так что я не знаю. У нас есть эти туманные гарантии безопасности, от которых США, похоже, совсем недавно отказались. Сейчас проблема с США в том, что они могут постоянно менять свою позицию, и часто это делают. Что бы Трамп ни обещал сегодня, мы не знаем, что он сделает завтра. За последние два месяца он обещал всякое: «если Путин не сделает этого через две недели, то… тогда ничего не произойдет». И вот снова две недели. Посмотрим.

— Давайте поговорим об изменениях. До саммита в Анкоридже многие ожидали, что Трамп будет настаивать на прекращении огня. Затем, после разговора с Путиным, любое упоминание о прекращении огня исчезло. Что произошло?

— Очень типично: он сказал, что хочет этого, а потом вдруг отказался. Без объяснения причин.

— До войны вы говорили, что Запад утратил моральную ясность. Вернул ли Запад моральную ясность во время войны?

— Я бы не сказал, что Запад. Я бы сказал, что Европа, безусловно, преодолела большую часть своих колебаний и неспособности занять четкую позицию — это существенная перемена. С другой стороны, если рассматривать США как часть Запада, они утратили моральную ясность. Не то чтобы все хорошо во время администрации Байдена, которую я считал крайне слабой и нежелающей отстаивать какие-либо позиции, но, безусловно, сегодня в Европе дела обстоят лучше, чем когда Олаф Шольц изо всех сил старался не допустить ничего и каким-то образом испортить отношения с Россией, поскольку это было для него первостепенно.

Через три года после Zeitenwende («исторического поворотного момента» по-немецки — прим.), с приходом нового канцлера Фридриха Мерца, у нас произошло настоящее Zeitenwende. Поворотный момент был провозглашен Олафом Шольцем 27 февраля 2022 года — ничего не изменилось. Он продолжал быть Russland-ферштейером. Теперь все по-другому.

— Что вы думаете о недавнем телефонном разговоре Трампа с Лукашенко перед саммитом Трампа и Путина на Аляске?

— Понятия не имею. Это было так странно.

— Согласится ли Путин когда-нибудь встретиться с Зеленским?

— Я серьезно сомневаюсь. У него эта навязчивая идея, что его недемократический режим — «демократический», а легитимно избранный президент — «нелегитимный». Что с этим делать? Ничего. Я все еще думаю, что ему будет слишком сложно от этого отказаться. Однако в путинской России нет ничего невозможного, но все же маловероятно.

— Как долго продлится эта война?

— До той поры, пока русские не смогут больше это выносить. Экономика резко замедляется. Они проигрывают на поле боя. Вот типичная история (я виню в этом некоторых экспертов на Западе): русские провели быстрое тактическое развертывание в районе Покровска. Мы слышали: «Боже мой! Ход битвы меняется. Русские наступают». Затем украинцы уничтожили их за четыре дня. И произошло всего лишь то, что несколько тысяч россиян погибли.

Думаю, есть два основных варианта. Либо мы получаем патовую ситуацию, которую через некоторое время назовут временным перемирием, как это было между Северной Кореей и Южной. Либо — продолжение войны становится слишком дорогим для российского режима.

— Значит, экономика — главный рычаг давления на Европу, требующий прекращения этой войны?

— Вот почему меня беспокоит отмена санкций Трампом.

— Есть риск отмены санкций Трампом?

— Он не выполнил ни одно из своих обещаний, а сейчас он такой большой друг Путина.

— Давайте представим Беларусь на следующий день после Лукашенко. Какие основные вызовы необходимо преодолеть, чтобы она стала страной ЕС? Как восстановить страну?

— Первый вызов — это Лукашенко, но затем, на следующий день, — те же масштабные реформы, которые Эстония провела в 1991–1994 годах. Жесткие радикальные реформы, которые вернут экономику в рыночное русло. Конечно, нужно судить виновников тоталитарного режима. Затем, как только реформы начнутся (и если они будут продолжены), Беларусь сможет вступить в Европейский союз, но это займет много времени.

Эстония обрела независимость в 1991 году, а вступили мы в Европейский союз в 2004 году. Мы были одними из самых быстрых. Все вступили в 2004 году, но, на самом деле, мы могли бы присоединиться и раньше. Но затем Европейская комиссия решила замедлить процесс для нас и для чехов просто потому, что не хотела, чтобы все было пошагово. Они просто сказали: «Давайте примем их всех сразу». Поэтому нам пришлось ждать.