Виталий Портников: Меркель должна задать себе один важный вопрос

• 7.10.2025, 15:34

Как «Северный поток» повлиял на начало войны против Украины.

Заявления бывшего канцлера Германии Ангелы Меркель вызвали бурную реакцию в Европе. Политик фактически переложила часть ответственности за агрессию России на Польшу и страны Балтии, а также попыталась оправдать поведение Кремля пандемией COVID-19.

Почему Меркель решила именно сейчас поднять тему ответственности Польши и стран Балтии? Можно ли рассматривать это как попытку оправдать собственную политику в отношении России?

Об этом сайт Charter97.org поговорил с известным украинским политологом и публицистом Виталием Портниковым:

— Думаю, что Ангела Меркель может считать из своего политического опыта, что главной задачей было сдерживание Путина — путем переговоров, путем каких-то экономических, политических обещаний. Абсолютно резонно понимать, что в случае, когда большая война начинается, возможности остановить ее гораздо меньше, чем предотвратить.

С другой стороны, мне кажется, что поиск виновных в собственном политическом лагере тоже не совсем корректен. Для того, чтобы Путин решился на так называемую большую войну, — а я хотел бы напомнить, что он, в общем, и не планировал никакой большой войны, а планировал блицкриг, который должен был закончиться за несколько дней, — необходимы были конкретные политические условия, которые должны были сложиться. И я хочу вам напомнить, что Ангела Меркель не удержала Путина от оккупации, аннексии Крыма или от начала боевых действий на Донбассе.

А вот следующий этап событий — почему Путин решился на блицкриг, — это уже не вопрос того, что с ним разговаривали или не разговаривали, это вопрос его оценки ситуации. Эта оценка ситуации была связана и с тем, как российский президент оценивал потенциал Украины — с точки зрения сопротивления украинского руководства и вооруженных сил этому блицкригу, и с точки зрения последствий этого блицкрига.

И тут мы приближаемся, кстати, к вопросу, который всегда будет дискуссионным между Ангелой Меркель и теми, кто обвиняет ее в недооценке ситуации. Вот само появление альтернативных энергетических маршрутов, таких как «Северный поток»: удерживало ли это Путина от дальнейшей войны или, напротив, предоставляло ему возможность для новых военных действий, показывая, что украинской газотранспортной системе есть альтернатива?
 Вот это очень хороший вопрос, которым Ангела Меркель могла бы задаться.

— Россия активизировала гибридные атаки на Европу — фиксируются полеты беспилотников и самолетов РФ над странами ЕС. Какую цель преследует Путин? Разведка боем? Прощупывание границ НАТО?

— Я думаю, что это и то, и другое. Но, конечно, главное — это попытка понять, где проходят те красные линии, после которых Запад уже готов к какому-то решительному ответу.

Любая большая война требует эскалации в случае, если агрессору не удается добиться собственных целей. Это вполне логичный подход любой агрессивной стороны к ситуации. Российская армия не может оккупировать ту территорию, которую Путин уже сейчас хотел бы видеть под своим контролем. Украина не соглашается на капитуляцию. В этом смысле не видно никаких причин, которые могли бы помочь вывести войну из тупика. И Путин видит в качестве одной из этих причин, одной из возможностей, — дальнейшую эскалацию и масштабирование войны.

— Как следует отвечать Европе на эти провокации? Как можно положить им конец, зная психологию Путина?

— Я думаю, что Европе надо избавляться от страха. Есть конкретные действия, которые можно предпринимать: общая бесполетная зона между странами НАТО и Украиной, чтобы сбивать российские ракеты и беспилотники в воздушном пространстве Украины совместными усилиями; более интенсивная военная помощь Украине; большее количество санкций. Конечно, необходимо сбивать российские беспилотники в воздушном пространстве стран НАТО.

— Украина продолжает наносить удары по российским НПЗ и терминалам, что уже приводит к проблемам с топливом в РФ. Действенный ли это инструмент давления? Мы ведь понимаем, что для Путина эта война экзистенциальная. Ему все равно, будет ли бензин на заправках у россиян. Есть ли та грань, когда подобные атаки ВСУ могут заставить Путина остановиться?

— Это зависит от того, какой будет реальный ущерб и насколько быстро можно восстановить нефтеперерабатывающие заводы после ударов. Оценить это не так просто, конечно, мы сами не можем. Мы не энергетики, не экономисты. Мы видим, что удары есть, что потери есть. Как это все восстанавливается — это следующий вопрос.

Безусловно, это серьезный рычаг давления. Безусловно, в ситуации, которую мы наблюдаем, определенный уровень экономического ущерба может привести к прекращению военных действий. Но этот уровень экономического ущерба не так просто установить.
Не говоря о том, что я вовсе не считаю, что прекращение войны является какой-либо серьезной угрозой для путинского режима, потому что это уже будет зависеть от эффективности силового аппарата в самой России.