Гибель империи

• Виталий Портников
• 12.08.2025, 8:31

Погоня за призраком закономерно заканчивается в Пекине.

В Украине будущие отношения нашей страны с Россией любят рассматривать сквозь призму ее возможного распада. Сколько раз мы слышали о том, что настоящая безопасность Украины может быть гарантирована только распадом Российской Федерации, сколько экспертов объясняли нам, что война против Украины и приведет Россию к этому распаду, что ослабление государственности в результате этой войны может усилить желание отделиться у населения национальных республик, а может и у российских регионов. И от Российской империи ничего не останется.

Между тем никаких объективных признаков такого развития событий не наблюдается. За последние десятилетия процесс русификации народов России только усилился и набрал таких оборотов, каких не наблюдалось даже в советское время. Региональный сепаратизм также остался где-то в далеком прошлом — да и в 1990-е годы он был скорее аргументом в контроле над финансовыми потоками, чем реальным желанием и, главное, возможностью создать какую-нибудь «Уральскую республику». Нигде правды деть, национальные движения народов Российской Федерации тогда получили реальный стимул на фоне процесса отделения союзных республик, однако без их поддержки, без соседства с ними в рамках единого государства эти движения были обречены на поражение — тем более после кровавого усмирения Ичкерии. И если смотреть объективно, Российская Федерация — не империя, а осколок империи. Однако это не осколок, страдающий фантомной болью по утраченной земле и народам. Это осколок, который воспринимает эти земли и народы как легитимную зону собственного влияния и даже как потенциальные собственные территории.

Украина и большинство других бывших советских республик покидали Советский Союз, чтобы о нем забыть. Россия покидала его, чтобы восстановить — только уже с другой властью и с новыми инструментами влияния, прежде всего экономическими. Отсюда и конструкция СНГ, и другие российские интеграционные проекты, и постоянное вмешательство во внутренние дела соседей, и поддержка сепаратизма в любой его форме. Таким образом, то, что мы воспринимали в 1990-х как окончательный распад империи, было скорее периодом ее полураспада. А окончательный распад начался именно тогда, когда в Кремле лопнуло терпение и вместо влияния на выборы, экономического шантажа и подкупа элит Путин прибег к настоящей войне — с ракетами, танками и сотнями тысяч смертей. Если войну против Грузии или даже аннексию Крыма еще можно было с закрытыми глазами воспринять как «эксцесс», то большая война против Украины не оставила элитам бывших советских республик никаких сомнений в том, как Путин относится к их государственности. Это население еще может иметь сомнения — на то оно и постсоветское население. А у какого-нибудь Алиева или Токаева уже не может быть никаких иллюзий.

Поэтому практически с первых дней после провала путинского блицкрига начался лихорадочный поиск новых спонсоров безопасности всеми, кто их еще не имеет. Поэтому президент Азербайджана и премьер Армении соглашаются с тем, чтобы важнейший региональный транспортный коридор контролировали Соединенные Штаты, а не Россия. Поэтому президент Казахстана празднует свой юбилей в обществе председателя КНР. Поэтому даже Лукашенко, зависимый от Путина, казалось бы, во всем, настоящая марионетка на чужих штыках, называет себя «трампистом» — и если бы у него только была малейшая возможность, он бы, без сомнения, сбежал.

На самом деле это и есть настоящий процесс распада империи — возможно, не такой заметный по сравнению с картиной распада самой Российской Федерации, но гораздо более реальный. Процесс полураспада может привести либо к восстановлению имперской государственности, пусть и на короткое время, либо к окончательному краху. То, что мы сейчас наблюдаем, и есть процесс окончательного краха, запущенный высокомерием и догматизмом Путина и других чекистов — ведь если бы не большая война, процесс полураспада мог бы продолжаться долго, очень долго.

Путину, о чем бы он там ни договаривался в дальнейшем, не удалось выполнить главную задачу имперского восстановления — подчинение Украины. Вместо этого он превратил, возможно, самую близкую к России бывшую советскую республику во врага на десятилетия, если не на столетия, и напугал всех остальных. На этом история российского имперского проекта завершается. Создатель этого проекта, первый российский император Петр I, развернул его лицом к Европе. Его современный разрушитель повернул московскую государственность к Азии и хвастается тем, что его родственники изучают китайский — в последний раз такое заискивание перед Востоком можно было наблюдать разве что во времена борьбы за ордынские «ярлыки».

И это еще одна иллюстрация того, что погоня за призраком утраченной империи закономерно заканчивается в Пекине.

Виталий Портников, zbruc.eu